Говорящий от имени мертвых (Голос тех, кого нет) - Орсон Кард

Конечно, если бы отец был здесь, его длинная рука нежно, о, очень нежно, взяла бы отвертку из рук Грего! Он прошептал бы: «Где ты ее нашел?»

А Грего смотрел бы на него огромными невинными глазами. Позже, когда семья возвращалась после мессы, отец бы шумел на Майро за то, что тот везде разбрасывает инструменты, обзывая его разными словами и обвиняя во всех семейных неурядицах. Майро бы терпеливо сносил его ругань. Потом Эла занималась бы приготовлением еды. Ничем не занятый Квим сидел бы в уголке, перебирая четки и шепча свои бессмысленные маленькие молитвы. Олхейдо, как всегда, был самым удачливым из-за своих электронных глаз. Он просто отключал видение или просматривал интересные сценки из прошлого, не обращая внимания на происходящее. Вот Квора встала и скрылась за углом, где сидел Грего. Маленький Грего с торжеством триумфатора размахивал кальсонами отца, его глаза метали молнии, как будто он проклинал все на свете.

Эла содрогнулась от само собой возникшего видения. Было бы терпимо, если бы все кончилось этим. Но Майро скоро уйдет, а они будут ужинать, а потом…

Паукообразные пальцы сестры Эсквисименто подпрыгнули в воздухе и вцепились в руку Грего. Тотчас Грего выронил отвертку. Конечно, предполагалось, что она с грохотом упадет на пол, но сестра Эсквисименто не была глупой. Мгновенно наклонившись, она схватила отвертку второй рукой. Грего ухмыльнулся. Ее лицо было в нескольких сантиметрах от его колена. Эла догадалась об очередном подвохе, хотела предостеречь брата, но слишком поздно – он направил колено прямо в рот сестры Эсквисименто.

Вздрогнув от боли, она выпустила руку Грего. В ту же секунду он выхватил отвертку. Прикрыв рукой кровоточащие губы, она скрылась в приделе. Грего продолжил свои разрушительные игры.

Отец умер, напомнила себе Эла. Слова музыкой разливались в ее мозгу.

Отец умер, но он все еще здесь, потому что оставил своим монстрам маленькое наследство. Зерна отравы, зароненные им в нас, все еще зреют и, возможно, погубят нас всех. Когда он умер, его печень была около двух сантиметров, а селезенку вообще не могли найти. Нелепые жирные органы выросли на их месте. Его заболевание не имело названия. Его тело взбесилось, забыло схемы, по которым строится человеческий организм.

Сейчас болезнь живет в его детях. Не в телах, в душах. Мы живем там, где должны жить нормальные дети. Мы даже приспособились к этому. Но все мы всего лишь имитация детей, скрывающая за детской оболочкой безобразный, зловонный, раковый нарост, порожденный душой отца.

Может быть все было по-другому, если бы мама постаралась что-либо сделать, изменить к лучшему. Но ее ничто не заботит, кроме микроскопов, генетических изменений или чего другого, над чем она сейчас работает.

«…так был послан вызов Говорящему от имени Мертвых. Но существует только один человек, способный сказать от имени мертвых. Это Саградо Кристо…»

Слова аббата Перегрино привлекли ее внимание. Что он сказал о Говорящем от имени Мертвых? Он возможно не знал, что она тоже послала вызов…

«…законы требуют, чтобы мы относились к нему с учтивостью, но не с верой! В размышлениях и гипотезах неодушевленного человека не может быть правды. Она единственно в учениях и традициях Материнской Церкви. Поэтому, когда он будет ходить среди вас, дарите ему свои улыбки, но прячьте свои сердца!»

Почему он предупреждает нас? Ближайшая от нас планета – это Трондейм, всего двадцать два световых года. Но вряд ли там есть говорящий. Пройдут десятилетия, прежде чем он появится. Она повернулась к Квиму – он всегда терпеливо слушал каждое слово проповеди – и прошептала:

– Что он говорил о Говорящем?

– Если бы ты слушала, то ты бы знала!

– Если ты мне не скажешь, сломаю твои перегородки.

Квим самодовольно улыбнулся, стараясь показать, что не боится ее угроз. Но в глубине души он боялся ее, поэтому сказал:

– Какой-то неверующий бедняга, по-видимому, вызвал Говорящего, когда умер первый зенолог, и он прибыл сегодня днем – он уже в шаттле, и мэр самолично отправилась его встречать, когда он приземлится.

Она не была готова к этому. Компьютер не сообщил ей, что Говорящий уже в пути. Она ожидала, что пройдут годы, прежде чем будет сказана правда о чудовище, называемом отцом, который проклял семью, заронив во всех зерна смерти. Эта правда словно солнечный луч озарит и осветит прошлое. Но прошло слишком много времени со дня его смерти, чтобы говорить правду сейчас. Его щупальца до сих пор выползают из могилы и сосут кровь наших сердец.

Проповедь окончилась. Массы направились к выходу. Она крепко сжимала руку Грего, препятствуя ему мимоходом вырвать книгу или сумку у пробивающихся сквозь толпу людей. Наконец-то и Квим оказался полезен – он тащил Квору, которая всегда впадала в столбняк при виде толпы незнакомых людей. Огонек жизни появился в глазах Олхейдо, он вернулся из грез на землю, наводящий ужас металлический блеск вырывался из его глаз. Эла преклонила колени перед статуей Ос Венерадос, ее давно умерших полусвятых предков. Гордитесь ли вы такими «любящими потомками»?

Грего расплылся в довольной улыбке: его рука сжимала детский ботинок.

Эла молча восхвалила бога и облегченно вздохнула, на этот раз все обошлось малой кровью, без стычек и брани. Она вытащила ботинок из рук Грего и положила на маленький алтарь, где всегда горели свечи в вечную память жертвам десколады. Кто бы ни был хозяин ботинка, он найдет его здесь.

Мэр Боскуинха пребывала в приподнятом настроении. Ее машина бесшумно летела по зеленой равнине, отделяющей шаттлодром от поселения. Она указала на стада полудомашних кабр, естественных видов, дающих волокна для одежды людей, но чье мясо абсолютно неприемлемо вследствие повышенной нитритности.

– Свиноподобные едят их? – спросил Эндер.

Мэр удивленно вскинула брови.

– Мы мало знаем о свиноподобных.

– Сообщилось, что они живут в лесах. Они выходят хоть изредка на равнины?

Она вздрогнула.

– Это решать фрамлингам.

Эндер изумленно посмотрел на нее, услышав последнее слово. Конечно, последняя книга Демосфена была опубликована двадцать два года назад и распространена по Ста Мирам через ансибл. Утланы, фрамлинги, ваэлзы, ремены – эти термины уже прочно вошли в старк, и возможно не казались ей непривычными.

Полное отсутствие интереса к свиноподобным озадачило его. Люди Луситании не могут быть равнодушными к свиноподобным – они были причиной их заточения за высоким бесстрастным забором, который не выпускал никого, кроме зенадоров. Нет, она не была равнодушна к проблеме, она просто избегала ее. Может быть кровавые свиньи были главной болевой точкой, а может она не доверяла Говорящему от имени Мертвых, он не мог дать точный ответ.